Окончательное формирование в 19-начале 20 века в развитых странах индустриального хозяйственно-экономического уклада повлекло за собой значительные изменения в структуре городского пространства.

Из наиболее очевидных:
• превращение производства в новую градообазующую единицу,
• появление массовых услуг: массовой торговли, массового транспорта, массовых развлечений
• массовизация жилищного строительства, смена функции жилья с места постоянного пребывания на место ночного отдыха; появление «спальных районов»
• увеличение масштабов торговых объектов (первые супермаркеты 1950-х гг был площадью в среднем 2000 кв.м., а к 1970-м – порядка 3000 кв.м., площадь первого в мире гипермаркета Carrefour, открытого в 1963 году, была всего 2500 кв.м.)
• появление специализированных бизнес-центров, предназначенных для размещения сотрудников, работающих исключительно с бумагами, информацией и т.д., а впоследствии – формирование из них практически монофункциональных деловых районов.

Частью социальной реакции на происходящие масштабные изменения стала «революция делопроизводителей» — формирование из людей, занятых в бумажной работе в секторе услуг, самостоятельного класса, «белых воротничков». Сегодня эта социальная группа составляет основную часть городского населения (по данным 2004 года по Санкт-Петербургу – 68,2% всех занятых). Она обладает собственным мировоззрением, фольклором, ценностями. В то же самое время, «белые воротнички» или, иначе, «офисный планктон», является в современном городе наиболее угнетаемой социальной группой. В этом смысле, ситуация в современных городах носит вполне марксистский революционный характер.
В настоящее время, в мире происходит переход к новому хозяйственно – экономическому укладу – когнитивной экономике. Не следует путать ее с постиндустриальной! Последняя – это не будущее мира, а, своего рода, «продолженное настоящее». Все то же самое, никаких принципиальных трансформаций в организации труда и капитала, но доминируют торговля и разнообразные сложные услуги, в том числе финансовые, и медиа. Когнитивная экономика и ее воздействие на рынки труда и городское пространство начинается, как и любая революция, с нового понятия ценности. Понятно, что с развитием массового производства основное значение будет придаваться уникальному, единичному, творческому продукту. В этом смысле, городская среда когнитивной фазы (в том числе недвижимость и наполняющие ее люди и деятельности) должны представлять собой «машину для создания уникальностей».
Процесс макроскопической социально-экономической трансформации закономерно влечет за собой изменения в структуре городского пространства, появление новых типов недвижимости, а также формирование нового социального слоя. В качестве гипотезы, можно предположить, что в ближайшие 10-15 лет Санкт-Петербург, как и другие крупные города мира, ожидает «революция фрилансеров». Продолжая метафору с воротничками, новый класс можно назвать «мятые воротнички» (фрилансеры предпочитают свободную одежду).
Современная работа в значительной части сектора услуг формально не требует нахождения в едином офисном пространстве: коммуникация осуществляется по телефону, электронной почте или видео-связи, передача данных происходит через Интернет, рабочее пространство также может быть расположено в Интернете. В подобной ситуации регулярная занятость в офисе является избыточной и чрезмерно дорогостоящей, чем уже активно пользуются в таких сферах, как бухгалтерия, дизайн, программирование, журналистика и т.д. Перенос даже 10% офисных занятых «белых воротничков» на удаленную работу (работу на дому, ну или в кафе, кому как нравится) значительно изменит требования как к деловым помещениям, так и к городскому пространству в целом.

Среди новых требований:
• 24-часовой режим функционирования ядра города (культурно-делового центра, общественных пространств, торговли, «рабочих помещений»)
• массовый беспроводной высокоскоростной доступ в Интернет
• значительное повышение уровня энергопотребления домохозяйств и города в целом
• развитие общественных пространств в направлении обеспечения индивидуальной или коллективной работы
• появление специализированных «творческих центров», дающих максимальные возможности для «удаленной» эффективной интеллектуальной работы в удобных условиях
• появление нового формата бизнес-центров, оптимизированных под работу небольших по числу сотрудников фирм, с привлечением большого числа фрилансеров
• новые форматы организации бизнеса, в особенности в сфере услуг, опора на работу в социальных сетях; полный вынос работы в виртуальное пространство
• трансформация транспортных потоков от обслуживания «маятниковой миграции» из спальников в офисы и обратно к обслуживанию эффективного, но хаотичного перемещения людей между ядрами городского пространства
Процесс может сопровождать несколько кризисных явлений, в том числе:
• резкий спад заполняемости традиционных деловых центров
• кризис деловых центров традиционных форматов (наподобие проблем с устареванием средств производства в промышленности)
• необходимость пересмотра традиционных моделей трудовых отношений и, как следствие, условий пенсионной системы
• кризис крупноформатных торгово-развлекательных центров, отток клиентов в направлении более уникальных объектов.

С точки зрения управления развитием Санкт-Петербурга, «революция фрилансеров» предельно обостряет дилемму «центр – периферия». Располагающиеся на периферии города спальные районы и полностью им аналогичные проекты комплексного освоения территории малопригодны в качестве пространства для экономики творчества. Там и с обычной-то торговлей и деловыми помещениями серьезные проблемы. Единственное пригодное пространство для деятельности новой фазы развития – это исторический центр. Но смена вектора развития города в сторону его компактификации и расширения и уплотнения центра затрагивает слишком много финансовых интересов и требует очень серьезных решений в области политики городской застройки. К тому же, непонятно, что делать с уже застроенными одинаковыми многоэтажками пустырями…
Фундаметнальной проблемой является поиск пространств для роста новых форм деятельности внутри Санкт-Петербурга. Пространство города уже застроено, и чтобы создавать принципиально новые объекты, через 10-15 лет придется буквально сносить свежепостроенные бизнес-центры, осуществлять «вынос делопроизводства на периферию» и прочие непопулярные меры. Новые деятельности требуют новых общественных пространств: новых площадей, торгово-деловых пешеходных улиц, и т.п. Разумным решением видится переосвоение внутренних дворов «старого фонда», превращение их из стихийных парковок и зон без функциональной нагрузки в локальные общественные пространства.
Санкт-Петербург не является уникальным с точки зрения происходящих процессов. Аналогичные вещи происходят, к примеру, практически в любом крупном городе Европы. Но догоняющее развитие для Питера заканчивается, а вместе с ним – и готовые, доступные для копирования решения. Похоже, с очередной социальной революцией городу придется разбираться самостоятельно.

 

©2024 KBAPTUPA.RU