Достигнув в сентябре почти $4 тыс., средняя цена 1 кв. м уже в начале октября снизилась на 0,2%. Это данные только одного из аналитических центров. И все же событие примечательное. В последнее время специалисты уверяли, что стабилизация неизбежна. Некоторые прогнозы допускали снижение цен, но обозначить начало этого процесса невозможно. Изменение уровня цен не бывает линейным: на него влияет множество факторов. Нынешнее снижение, несмотря на всю его значимость, способно смениться новым «ростом–стабилизацией» и снова «снижением–стабилизацией». Сохраняться долго такое равновесие не способно: какая-то сумма векторов превратится в долговременную тенденцию. Как и когда?
Недвижимость двинулась. Насколько серьезно?
В конце сентября первый вице-премьер Дмитрий Медведев, курирующий национальный проект «Доступное жилье», заявил, что считает возможным «из нравственных представлений» обсудить введение дополнительного налогообложения на собственников нескольких квартир, а также увеличение налога по совокупности сделок с имуществом. Такие заявления спекулянтов должны напугать.
Впрочем, через неделю с небольшим Д. Медведев, рассуждая о причинах провала нацпроекта, заявил: «Кредитование станет фактически доступным в том случае, если ставка по нему приблизится к общемировой усредненной ставке 7–8%». Доступная ипотека — это повышение спроса. Такие заявления должны приободрить спекулянтов.
Правда, мало есть на свете такого, что по-настоящему может напугать российского инвестора, официального или стороннего (так называемого спекулянта — не совсем верное обозначение, поскольку он вкладывает деньги не в перепродажу готового товара, а в его производство). Иной раз это не под силу даже закону. Примеры? Минэкономразвития, Минфин, администрация президента совместными усилиями разработали закон № 214. Но вскоре выяснилось, что закон слишком хорош для несовершенных реалий нашей страны. И тогда Сбербанк, в наблюдательный совет которого входят первые лица трех ведомств, создает и рекламирует схему… обхода закона. Разумеется, они всего лишь исправляли результаты собственной поспешности. Важна форма.
Поэтому не стоит переоценивать и влияние на рынок недавних заявлений Д. Медведева. Подобные тезисы должностных лиц высокого ранга обычно принимаются к сведению любым рынком. Но если высказывания ставятся в условное наклонение или если сами по себе малозначимые факторы вызывают конкретные последствия, значит, «нерв» рынка оголился, и скоро реальны резкие перемены. Таково общее правило.
«Альтернативщик» бездомному не товарищ
По данным исследовательской компании Russian Reseach Group, в сентябре 2006 года объем предложения квартир в Москве достиг 18,5 тыс. — на 30% больше, чем в августе. К началу октября количество экспонируемых объектов выросло еще на треть, на 40% по сравнению с августом. Означает ли это, что на рынок выброшены все инвестиционные квартиры? Ведь, по разным оценкам, количество инвестиционных покупок недвижимости в период быстрого роста цен весной этого года достигало как раз 30–40%.
Увы, дело не только в «спекулянтах». В период быстрого роста цен с конца 2005 года по лето нынешнего было затруднено проведение альтернативных сделок. Выстраивание цепочек требует нескольких недель, а то и месяцев. Рост цен до 9–10% в месяц разрушал «альтернативу» на корню. Крупные компании позволяли себе покупку квартир, чтобы «замкнуть» на этих свободных объектах альтернативные сделки, но решить проблему кардинально этот прием не мог.
На пороге рынка скопились десятки тысяч квартир. Другие исследования отметили, что спрос в сентябре по отношению к апрелю снизился в 2,5 раза, до уровня конца 2005 года. В сентябре, с фактической остановкой роста цен, многочисленные «альтернативные» квартиры должны были сдвинуться в сторону рынка.
Но будет ли лавина? Есть векторы, сдерживающие ее. Во-первых, для проведения альтернативной сделки нужно еще одно немаловажное условие — деньги, доплата за лучшее жилье, ради чего граждане, собственно, идут на этот тип сделки. У многих из тех, кто готовился к альтернативной сделке в конце прошлого или в начале нынешнего года, на данный момент денег для доплаты недостаточно. Они будут приходить на рынок постепенно, по мере снижения цен и накопления необходимой суммы.
Во-вторых, «альтернативщики» в отличие от «спекулянтов» (сторонних инвесторов) не просто «выбрасывают» на рынок квартиру, а одновременно изымают с рынка другую, как правило, более дорогую. То есть, пользуясь снижением цен, сдерживают дальнейшее уменьшение стоимости 1 кв. м.
Есть и факторы, заставляющие альтернативу работать на обвал цен. На самом деле «альтернативщики» потеряли не слишком много: в период быстрого роста цен «однушки» дорожают существеннее, чем «двушки», а те в свою очередь набирают больше процентов, чем «трешки». Люди продолжали жить и работать, доплату в большинстве своем сохранили. В конце концов, когда покупка квартиры станет реальной, у них появится стимул взять или увеличить кредит. Если они выйдут на рынок и не одновременно, то весьма напористо.
Тут-то и начнется самое интересное. «Альтернатива» расшевелит, оживит рынок, быстро заставит его оперировать реальными цифрами, а не оглядываться на цены дутые, месяцами висящие в базах данных. То, что они дутые, станет сразу заметно на фоне новых, оперативных цен. Им придется сдуться.
«Черный» четверг после дождичка
Фондовый рынок способен обрушиться или взлететь на рекордную высоту в течение нескольких минут. Рынок недвижимости по сравнению с ним очень медлителен. Квартиры — не акции в свободной котировке, каждую из них нужно продать новому владельцу непосредственно. «Выброс» квартир на рынок происходит настолько медленно, что никакие «черные» понедельники, вторники и т. п. определить нельзя.
Но эта же плавность скрывает главную опасность кризиса на рынке недвижимости. Тут от спекулянта требуется не ловкость для того, чтобы запрыгнуть на подножку последнего вагона, а смелость, чтобы с нее соскочить. Цену товара надо сбросить сразу и намного, чтобы реализовать объект в течение нескольких дней. Те аргентинские инвесторы, которые в 2001-м после первого звоночка выставили квартиры с 10%-ной скидкой, выиграли: через месяц их нельзя было продать и вдвое дешевле.
В такой ситуации быстрее соображают мелкие спекулянты. Структуры (что интересно, даже относящиеся к рынку недвижимости) обычно более медлительны. То ли они оказываются заложниками собственных успокоительных заявлений, то ли инвестиции в недвижимость для них — актив несущественный… Логика такова: «Падение долгим не будет, через год–полтора новый рост цен перекроет инфляционные потери и издержки». Это похоже на древний рецепт победы в игре в кости: «Побеждает тот, у кого больше денег. Ставь все время ва-банк — рано или поздно выиграешь». А вот если эти крупные спекулянты начнут сбрасывать недвижимость, то падением цен на 5–7% «стабилизация» не ограничится.
«Все побежали, и я побежал»
О том, чьи квартиры — «альтернативщиков» или инвесторов — вышли на рынок, пока судить трудно. Есть веские основания полагать, что в большей мере вторые. Удар по накоплениям (доплате) «альтернативщиков» оказался довольно сильным: с конца 2005–начала 2006 года цены в Москве выросли на 80–90%. Предложение растет, а спрос падает. Значит, «альтернативщики», которые не только предлагают, но и забирают, остаются на вторых ролях.
К тому же сентябрь глубоко расстроил спекулянтов. Он оказался по-летнему теплым и разморенных цен не подстегнул. Сентябрь стал «черным» (ладно, «серым»), но мы заметили это в октябре. Спекулянты занервничали и скопились на подножке. Что ж, тем более массово они с нее попрыгают. 0,8% недельного прироста сулят до 50% годовых, 0,5% дают около 30%, 0,4% — около 22%. Для спекулянта это не прибыль. И вообще 22% более чем вдвое покрывают «росстатовскую» инфляцию, но лишь не намного инфляцию реальную, по широкой корзине (16–18%).
Да, для одного человека спекуляция — увлекательный самостоятельный бизнес. Для другого — не более чем попытка защитить накопления от инфляции. Куда этот второй спекулянт понесет выведенные с рынка недвижимости средства? Вложит в сомнительные акции сомнительной компании? Откроет ресторан грузинской кухни? У большинства альтернатива рынку недвижимости проста и банальна — банк и рублевый депозит, пока не придумается что-нибудь получше.
Пузырь между соломинкой и лаптем
сть несколько признаков, которые позволяют утверждать, что на рынке недвижимости образовался «пузырь». Один из них, «рычаг 100», утверждает: цена объекта недвижимости завышена, если превышает стократный размер его аренды. Получается, что московские цены завышены как минимум вдвое. Кстати, стоимость аренды с начала года возросла всего на 10–15%.
Куда надежнее другой признак ажиотажа и наличия экономического «пузыря» — потеря относительной ликвидности (когда ликвидно все). Иначе говоря, «пузырь» округляется неравномерно: он начинает надуваться в самом ходовом секторе, постепенно подбираясь к неликвиду.
Аналогично складываются отношения Москвы с областью. Если в столице цены выросли на 80–90%, то в Подмосковье — на все 100%. У этого признака «пузыря» есть интересное свойство: надуваясь от ликвида к неликвиду, пузырь сдувается в обратном порядке. Доступный каждому человеку метод исследования — периодический обзвон десятков «зависших» предложений дает интересные результаты. К середине октября самые «жадные» продавцы подмосковных квартир, не меняя пока печатные запросы, стали куда сговорчивее — обещанные скидки во многих случаях перешагнули 10%-ный порог. Касается это, правда, квартир в неблагополучных и неудобных в транспортном отношении поселках и городах.
История любви на экономический лад
Бытует мнение, что ценам на недвижимость ничто не грозит до тех пор, пока в стране не случаются экономические неприятности. Спорное утверждение. «Пузыри» не просто надуваются при благоприятной экономической конъюнктуре. Они обгоняют ее. В убеждении, что «надо покупать и держать, потому что завтра будет дороже», и есть суть «пузыря».
Но когда радужные ожидания слишком обгоняют пусть реальные, но не отвечающие мечтам экономические успехи, «пузырь» обречен. Он способен сдуться или даже лопнуть «на фоне общего здоровья». Надо бы избавиться от мании величия: если обрушатся цены на нефть, рынок недвижимости, конечно, пострадает, но если упадут цены на рынке недвижимости, нефть этого даже не заметит.
Откуда вообще взялось представление о жесткой связке нефти и недвижимости? Действительно, уменьшение сверхприбыли компании и сверхдоходов ее топ-менеджеров способны пощекотать нервы продавцам недвижимости на Остоженке и в Марбелье. Но что угрожает мастеру бурения или начальнику смены? Зарплату вдвое ему не урежут. Квартиру «на материке» он себе все равно купит. В тот момент, когда захочет, и там, где наметил. Да и недавнее минимальное снижение на 0,2% образовалось за счет жилья эконом-класса, менее всего зависящего от цен на нефть.
По данным МВФ, с 1970 по 2002 год рынки жилой недвижимости обваливались 20 раз в 14 странах. Да, нужно признать, что в большинстве случаев обвалу предшествовало серьезное экономическое потрясение. В 2001 году из-за разногласий с МВФ рухнула экономика Аргентины. На какое-то время рынок недвижимости просто перестал существовать, цены упали в разы, немногочисленные сделки заключались по принципу: «Квартира против чемодана наличных долларов». Но в других случаях речь идет только о какой-то экономической «провокации».
В 1991 году, например, сильно тряхнуло фондовый рынок Японии. Страна из этого потрясения вышла с минимальными потерями, а вскоре и забыла о нем. Но «пузырь» на рынке недвижимости лопнул. Цены падали 14 лет подряд и в целом снизились на 40% (причем без учета инфляции). Только в конце 2005 года и только в центре Токио был зафиксирован некоторый рост. Что происходило с японской экономикой все эти 14 лет падения цен на недвижимость? Она, пусть и не так быстро, как в 1960–1970-х, но росла!
Даже накануне спокойнейших и самых прогнозируемых в истории России выборов 2004 года был зафиксирован некоторый рост вывода капитала. Грядут новые выборы. Маловероятно, что нацпроект «Доступное жилье» добьется в ближайшее время каких-то успехов. Какие-то показательные «оргвыводы» просто неизбежны. Кто-то может поручиться, что России не грозят подобные мелкие встряски?
Ничего себе стоимость!
Понятно, что до $1500–1600, как было еще совсем недавно, цена 1 кв. м не опустится в любом случае. Стоп! На чем, собственно, основана эта аксиома?
В приложении к письму Москомэкспертизы от 17 апреля 2006 года № МКЭ-3/664 приводится интереснейшая таблица: «Предельная стоимость строительства 1 кв. м общей площади жилых домов по сериям для городского заказа в 2006–2007 годах». В таблице показаны «затраты генподрядчика на 1 кв. м» и «полная стоимость» 1 кв. м общей площади для шести самых распространенных панельных серий. В среднем на 2006 год они определены в 17,43 тыс. руб. и 20,92 тыс. руб., соответственно — $650 и $780.
Обратите внимание, себестоимость 1 кв. м самой дешевой серии (П-46М) составляет на 2006 год 16,34 тыс. руб., или $610 (затраты генподрядчика), и 19,61 тыс. руб., или $730 (полная строительная стоимость). Естественно, сюда заложена и норма прибыли нанятого городом застройщика, скажем, около 10%.
Эти данные подтвердил сам глава столичного стройкомплекса Владимир Ресин. Выступая в июне этого года в эфире радиостанции «Эхо Москвы», он заявил, что минимальная себестоимость строительства жилья в городе равняется $600.
Речь идет о строительной себестоимости по городскому заказу, т. е. не об инвестиционной себестоимости с ее 35–50%-ной долей города и массой обременений, дополнительных обязательств, непредвиденных расходов. Хотя и с положенной, минимальной нормой прибыли в 10%. Удивляет то, что застройщики, работающие по инвестиционным контрактам, и в строительную себестоимость закладывают сумму в полтора–два раза большую! Более или менее ясно только то, что формальная норма прибыли у них несколько выше — 15–20%. Остальная разница означает одно из двух (а скорее и то, и другое): сметные накрутки в свой карман или совсем уж «дополнительно-непредвиденные расходы» — в чужой.
Вообще-то специалисты, которые знакомы как со строительными технологиями, так и с технологиями распределения горзаказа, уверены, что реальная строительная себестоимость 1 кв. м жилья эконом-класса в Москве составляет не более $450–500.
Считай, считай, Адам Смит…
В последнее время стало модно вносить в строительную себестоимость даже подключение к внешним коммуникациям. Но ведь речь идет не столько о техническом соединении внутридомовых коммуникаций с внешними, сколько о самом факте подключения!
В США есть один интереснейший критерий определения компании-монополиста. У компаний существуют известные тарифы на товары на услуги. Конкурировать должны эти цены — только они, и никакие иные сборы. Если компания каким-либо образом не смогла обеспечить бездефицитный рынок (ошиблись с планированием или зарплаты себе слишком большие назначили), ее ждут не щедрые субсидии, а жесточайшие государственные санкции.
Иными словами, если человек купил пустовавший дом, пришел в офис компании и попросил подключить его «согласно прейскуранту», а клерк делает оловянные глаза и говорит: «Извините, сэр, ток кончился», то кончилась и его карьера, а возможно, и компания. Потому что абсолютно ясно, какой выход предложит клерк за этим «ток кончился».
Очень много вопросов вызывают сметные расходы на подготовительные работы, заработную плату, стройматериалы. Объясняя причины безудержного роста цен в первой половине 2006 года, Юрий Лужков подчеркнул: «За первое полугодие этого года на 30% увеличилась стоимость металла и бетона». Но если исходить из того, что их цена вместе составляет 20–25% строительной себестоимости дома, а та в свою очередь равняется 30–35% инвестиционной себестоимости, то в действительности 30%-ное подорожание цемента и металла должно привести к росту продажной цены 1 кв. м только на 2–2,5%.
В условиях острой конкуренции на здоровом немонополизированном рынке такое увеличение стоимости стройматериалов могло бы вообще не отразиться на продажной цене. Оно лишь уменьшило бы норму прибыли застройщика с последующей компенсацией за счет ускоренного внедрения новых технологий, материалов, снижения непроизводственных затрат и т. п. Но острой конкуренции на строительном рынке Москвы нет. Строго говоря, здоровую, не подковерную конкуренцию, конкуренцию в прямом смысле этого слова на столичном строительном рынке вообще заметить сложно.
ГУП, МУП и все-все-все
Инвестиционная себестоимость включает в себя строительную себестоимость, платежи за услуги различных согласующих инстанций (сюда же правильнее отнести плату за подключение к сетям, траты на развитие района, непредвиденные расходы) и официальную долю города (30% стоимости, в ЦАО — 50%).
Считается, что эти «три кита» в идеале примерно равны, т. е. стоимость согласующих бумаг равна стоимости цемента, арматуры, облицовки, стеклопакетов, заработной платы рабочих и инженеров, эксплуатации кранов и экскаваторов и т. д. и т. п. Одни строители говорят, что всего инстанций насчитывается около 40, другие — что 200.
Объясняется это тем, что одни инстанции просто устанавливают тариф за услуги и тем живут (таких, правда, почти не осталось), а другие требуют, чтобы документы были предварительно проверены (подготовлены, завизированы, согласованы) в неких третьих инстанциях — в многочисленных ГУПах, МУПах и даже частных компаниях. Тарифы последних никто не утверждал, плата взимается часто наличными, структура и принадлежность покрыты мраком. Какова должна быть реальная стоимость согласований, просчитать нереально.
А город не подумал
Остается доля города. Тут возникает маленькая сложность. Город рассчитывает свои 30% исходя не из того, за сколько застройщик действительно построил и прошел разрешительно-согласовательные инстанции, а исходя из рыночной стоимости жилья данного класса. То есть в принципе возможна ситуация, когда застройщик пришел бы и сказал: «Я взяток не давал, смету не накручивал, построил с НДС и прибылью по $900 за 1 кв. м. Получи, любимый город, $300 с каждого метра». Тут бы столичным властям поймать строителя на слове и сказать: «Хорошо! Но смотри, будешь продавать дороже $1,2 тыс. — лицензии пожизненно лишим».
Но город этого не делает. И правильно, иначе квартиры будут за небольшую премию распределены руководством компании по сотрудникам и их надежным родственникам, остальное подберут риэлторы. В общем вы считайте, как хотите, но город рассчитает свое так, что указанные метры выйдут на рынок по цене $3 тыс. в Бутове или $3,5 тыс. — где-нибудь поближе. А вы к этому подгоняйте смету и плату за услуги инстанциям — так получается. Иначе говоря, городским властям объективно выгодно то, что строители накручивают себестоимость, а разрешительные инстанции — количество ГУПов и МУПов.
Без жесткого административного комплекса мер (не пожеланий в условном наклонении, а реформирования всего строительного комплекса в рамках рыночных отношений) не обойтись. Но хватит ли столь малой разницы городу для выполнения социальных программ? $300 с 1 кв. м и половины прибыли с продажи нежилого этажа вполне достаточно, чтобы расселить очередников. А их меньше не становится. Какое все-таки счастье для городских властей в этой неустанной борьбе за народное благополучие!
Справедливости ради признаем, что так называемая «доля города» — это не только квартиры для очередников. «Доля» имеет официальное название: «компенсация городу за социальную, инженерную и транспортную инфраструктуру». Новое жилье должно обеспечиваться определенным количеством транспортных и прочих объектов — школ, поликлиник, магазинов, управленческих и других бюджетных структур и т. п. Но при таких-то ценах за 30% стоимости новостройки рядом с каждой из них появятся школа, поликлиника и отделение милиции.
«Чтобы сбить цены, нужно больше строить»
Несколько месяцев назад Юрий Лужков пригрозил, что у «нерадивых застройщиков» отнимут тысячи участков, которые те получили по инвестиционным контрактам, но строительство так и не начали. Называть причины «нерадивости» мэр не стал, но девелоперам они известны. Инвестиционные контракты имеют столько обременений, что проекты оказываются на грани рентабельности. Дело не в собственных просчетах в планировании. Проблема в том, что проект становится нерентабельным без вины застройщика.
«В Москве очень высока динамика изменений технических условий на участки под застройку, — говорит генеральный директор группы компаний «Конти» Вячеслав Тимербулатов. — В частности, ситуация на момент приобретения площадки может радикально измениться на момент начала строительства на ней. В результате застройщику оказывается просто невыгодным браться за тот или иной проект».
В этом случае непредвиденные расходы девелопера иногда выражаются в многомиллионных суммах в долларах. Неожиданные сложности с оформлением разрешительной документации возникают почти всегда. Принимать участок обратно город отказывается. У «нерадивого» инвестора остается единственный шанс выйти из дела с наименьшими потерями — перепродать участок за меньшую сумму другой компании, более удачливой, т. е. имеющей мощный «административный ресурс».
На одной из конференций по инвестированию в строительство, проходившей весной этого года, застройщики в выражениях не стеснялись: слово «кидалово» звучало многократно. Кстати, после угроз мэра разобраться с нерадивыми инвесторами массовой экзекуции не последовало, но послание было понято правильно — сброс инвестконтрактов на вторичном рынке усилился.
Таким образом, предположение Юрия Михайловича: «Чтобы сбить цены, нужно больше строить», — выглядит как абсолютно верным, так и абсолютно недостаточным. Строить в специфических московских условиях негде и некому.
Будут ли в столице возводить больше жилья в ближайшее время, или тысячи площадок достанутся проверенным фирмам и останутся пустыми (кому-то «на черный день»), допустят ли на столичный рынок компании, готовые строить дешево, смогут ли Москва и область создать общий, надрегиональный стройкомплекс, продолжат ли плодиться согласовательные инстанции, или им на смену придет цивилизованный рынок страхования?
Собственно, от всего этого и зависит, лопнет ли «пузырь» по-настоящему, или дело ограничится кратковременной коррекцией в 5–10%, а то и ближе к статистической погрешности, чтобы вскоре вернуться «на круги своя». Утверждение, что российские бизнесмены привыкли к 100%-ной норме прибыли, не совсем верно. Понятие «рынок» в России особенное, как и все остальное. Да, ему нельзя приказать. Но его можно попросить. Не абстрактный рынок вообще, разумеется, а конкретный — московский, петербургский, екатеринбургский. Например, попросить строителей, цементников, энергетиков, власти городов — они откликнутся. Но лучше все-таки просто построить прозрачные административные и рыночные отношения. Честный рынок — честные цены. Иначе не бывает.
Нина Кузнецова Генеральный директор ЗАО «МИАН–агентство недвижимости»:
— В том, что касается прогнозов, я бы все-таки говорила о процессе стабильного роста. Аналитические обзоры показывают, что в течение сентября рост цен составлял около 1% в неделю, с начала октября рост замедлился до 0,6% в неделю. Объективных причин немало. Прежде всего отмечу стабильно растущий спрос, а также все еще ограниченное предложение новостроек, удорожание материалов, энергоресурсов и земли и пр. Таким образом, можно предположить, что стоимость столичных квартир будет увеличиваться. Но темпы роста скорее всего составят не более 4% в месяц, что по сравнению с ежемесячными показателями первого полугодия (8–10%) вполне можно расценивать как стабилизацию.
Ольга Побединская Директор по маркетингу бюро недвижимости «Агент 002»:
— С рынком недвижимости последние пять месяцев происходят процессы, которые можно охарактеризовать как отход от ажиотажа последнего года. Рынок приходит в себя после годового ралли, на протяжении которого мы наблюдали кризис в сфере строительства и ненормальный рост цен, вызванный высоким спросом. В ближайшее время, на мой взгляд, продолжится снижение темпов роста стоимости 1 кв. м и, возможно, дойдет и до снижения стоимости переоцененных малоликвидных объектов, прежде всего устаревшего жилья в пятиэтажках.
Нового витка цен в 2007 году мы не ожидаем по причине исчезновения массового покупателя: не всем по карману приобрести даже однокомнатную квартиру стоимостью $150 тыс. Такая цена и сейчас кажется не очень адекватной качеству жилья, предлагаемого к продаже. Потенциальные покупатели рассматривают аренду как более дешевую и простую альтернативу покупке недоступного жилья.
Важнейший критерий, который будет определять состояние рынка, — поведение большой массы инвесторов, держащих ныне около 1,5% общего жилого фонда города. Еще один фактор — это действия власти как по реализации проекта «Доступное жилье», так и по реорганизации процесса, в ходе которого принимаются инвестиционные решения, такие, как выделение земельных участков, согласование инвестконтрактов и исходно-разрешительной документации, получение одобрения на подключение к инженерной инфраструктуре.
Сергей Шлома Директор департамента вторичного рынка корпорации «ИНКОМ-Недвижимость»:
— Существует предположение, что массовый выход квартир на рынок способны обеспечить частные инвесторы, которые в свое время вложили деньги в недвижимость, а теперь, пользуясь ростом цен, начнут от приобретенных квартир избавляться. Я с этим мнением не согласен, поскольку не наблюдаю на рынке огромного количества инвесторов, способного кардинально изменить ситуацию. Полагаю, что подобных квартир не более 10%, причем половина из них приобретена долгосрочными инвесторами, которые вообще пока не планируют продавать свою недвижимость.
Свежие комментарии